Никто, кроме тебя - Страница 53

Что на это возразишь? Черт, он и не хотел возражать! Разве что насчет «трогательно». Впрочем, это не выпадает из общего стиля, хотя Дэвиду не хотелось, чтобы о нем думали как о белом и пушистом.

— Она — тетя моего отца и до безумия любила его, пока не переключилась на меня. Мои родители переехали в Лондон, так что теперь я единственный объект ее обожания.

— В Лондон?

— Да, они ярые англофилы. Они и встретились, когда оба путешествовали по Великобритании. В изложении моего отца это случилось, когда они купили дешевые билеты на какое-то шоу в Уэст-Энде. Места оказались рядом, но прямо за столбом. Поскольку оба практически ничего не видели, то разговорились.

— Твоя мама рассказывает эту историю иначе?

— Нет. — Дэвид налил воды в кофеварку, нажал кнопку и вернулся в гостиную. — История та же, вот только начинается на пять минут раньше: шел дождь, папа случайно толкнул ее, и она свалилась в полную воды рытвину. В результате он счел себя обязанным купить ей билет.

Джейси рассмеялась, и он был рад услышать ее смех после всех выпавших на ее долю переживаний сегодняшнего дня.

— Надо полагать, они никогда не жалуются, как дождливо и сыро в Лондоне?

— Ни разу не пожаловались.

— Что они делают в Лондоне?

— До моего рождения папа работал в министерстве иностранных дел, и какое-то время они жили там. Вообще-то где они только не жили! Но когда появился я, они осели в Лос-Анджелесе, хотя все время скучали по Лондону. Поскольку теоретически теперь я взрослый, они созвонились с друзьями, нашли квартиру и перебрались туда.

— Решили в конце концов пожить той жизнью, которой всегда хотели, — сказала Джейси с каким-то странным оттенком в голосе.

— Вот именно. У них нет денег, чтобы путешествовать, останавливаясь в четырехзвездных отелях, но поезда и недорогие гостиницы с завтраками есть по всей Европе, и родителям этого достаточно, чтобы ловить кайф. Именно об этом они всегда и мечтали.

Джейси медленно кивнула, как бы раздумывая, что сказать дальше. Взяла еще один кусок торта, облизнула губы.

— Почему же они раньше не уехали?

— Чувство ответственности, мне кажется. По отношению ко мне. И работа. Правительство не гарантировало отцу, что он постоянно будет проживать в Лондоне, а он не хотел таскать меня по всему миру. Здесь он работал учителем.

Кофеварка засвистела, и Дэвид поспешил на кухню, чтобы разлить кофе.

— Тебе черный?

— Со сливками, если есть.

Он налил в чашку Джейси кофе пополам со сливками и отнес ей.

— Ты настоящая загадка, Дэвид Андерсон, — сказала она, принимая чашку.

— Знаю. Это часть моего очарования.

Щеки у нее вспыхнули.

— Да, наверно. — Свободной рукой она обхватила подушку. — По-моему, у тебя замечательные родители. Принести такую жертву только ради того, чтобы у тебя было нормальное детство!

— Ну да. Хотя мне всегда казалось, что разъезжать по всей Европе — это круто.

Джейси подняла взгляд на карту.

— Ну, у тебя все еще впереди.

Он молча кивнул в знак согласия.

— Но это не для меня. Пока я росла, мы только и делали, что переезжали с места на место. Теперь единственный вид путешествий, который меня привлекает, это короткие поездки с остановкой в очень приятных отелях с обслуживанием в номере.

— Никаких дешевых гостиниц в заштатных европейских городках?

— Нет.

Взгляд Джейси ненадолго задержался на карте, а потом ее лицо осветила улыбка, может, немного слишком сияющая.

— Во всяком случае, если твои родители хоть отчасти похожи на твою тетю, я уверена, что они замечательные. Милли прелесть.

Дэвиду было неожиданно приятно услышать, что она считает его родителей похожими на Милли. В конце концов, почему бы и нет? Разве что они без заскоков и не имеют привычки совать нос не в свое дело.

— И она просто обожает тебя, — продолжала Джейси.

— Ну а я обожаю ее. Именно из-за нее я здесь.

— В этой квартире?

— В Калифорнии. — Дэвид кивнул на карту. — Можно сказать, я веду финансовые дела Милли. Но когда я буду уверен, что больше беспокоиться не о чем, то возьму рюкзак, куплю билет с открытой датой возвращения и первым делом полечу в Париж.

— Париж, — задумчиво повторила Джейси. — Мне бы хотелось увидеть Лувр.

— Любой художник должен там побывать, — сказал Дэвид.

Она хотела что-то сказать, но он опередил ее:

— Даже художник с многоступенчатым планом жизни.

И с улыбкой перевел взгляд на ее блокнот. На губах Джейси заиграла смущенная улыбка.

— Ничего не могу с собой поделать. Привычка. Все время рисую. Когда мне одиноко или не по себе. Или когда нервничаю.

— Это я заставляю тебя нервничать?

— Нет. Конечно нет. С какой стати?

Он почти поверил ей, но она тут же принялась грызть ноготь большого пальца. Дэвида охватило желание притянуть ее к себе, обнять.

— Ты уверена?

— Конечно уверена. С чего бы мне нервничать?

— Совершенно не с чего. Разве что ты способна читать мои мысли.

Она сглотнула.

— И что? О чем ты думаешь?

— О тебе. — Он подошел к ней, понимая, что это глупо, но чувствуя, что иногда нужно просто уступить порыву. — О нас. — Он взял ее за руку и заставил встать. — О китайской еде.

Джейси приоткрыла рот, и сердце у него сжалось. Что, черт побери, он делает? Эта женщина мечтает иметь дом и семью, а вовсе не такого парня, как он. Дэвид не хотел, чтобы она обманулась в своих ожиданиях, не хотел притворяться тем, кем не был. Но ее он хотел, и это желание мешало ему остановиться.